Влад Васильев (Мурманск) – руководитель
Виктор Нелипа (Мурманск)
Валентин Губанов (Белгород)
Александр Мельников (Москва)
Слава Ильченко (Хельсинки)
Татьяна Кулебякина (Полярные Зори)
Женя Лебедева (Санкт-Петербург)
Леша Капустенко (Санкт-Петербург)
Татьяна Маслова (Санкт-Петербург)
9 июня я написала в своем ЖЖ список мечт, пришедших мне в голову на тот момент. Среди них была такая: «побывать в Норвегии и походить по гамсуновским местам». Уже на следующий день, 10 июня, меня позвали в велопоход в Норвегию. Это был мой старый приятель Слава Ильченко, который эту запись не читал.
В тот момент я собиралась в отпуск на неделю раньше и в совершенно другую сторону – в альплагерь на Кавказ, куда даже был куплен билет. Так что примерно неделю я мучительно переориентировалась.
Со Славой мы познакомились 11 лет назад в 2000 году в велопоходе по Карелии под руководством Влада Васильева. Потом еще катались на велосипеде и лыжах, а с 2002 года, когда он переехал в Хельсинки, мы всей семьей несколько раз заезжали к нему в гости и даже были у него на свадьбе. А с Владом я с того времени виделась ровно один раз – пять лет назад. И вот теперь опять собралась в поход под его руководством.
Слава решил из заявленных трех недель кататься всего полторы, а я – две.
9 июля при посадке в мурманский поезд я впервые увиделась с Сашей из Москвы, с которым мне предстояло жить в одной палатке. Забегая вперед, скажу, что он оказался отличным соседом – например, всегда сам ее ставил и собирал, так у нас повелось с первого дня. А по вечерам мы вели нескончаемые беседы о жизни и узнавали друг от друга много нового, потому что, несмотря на общность образования и профессии, относимся практически к разным мирам.
Утром мы приехали в Кандалакшу, где нас уже ждала остальная часть группы, кроме Славы И., – он ехал с юга на поездах. Компания была разновозрастная и из разных городов, объединяло нас пока только знакомство с Владом.
Из Питера, кроме меня, были только Женя с Лешей. Женька очень опытная велотуристка и была во многих категорийных походах, а для Леши это был первый опыт. Уже много лет они знакомы и живут вместе, но сохранили свежесть отношений – их непрерывные объяснения в любви друг другу (которые непосвященным могли показаться разборками) восхищали нас всю дорогу.
Вообще, в походе у каждого было какое-нибудь характерное занятие. Валентин все время кормил нас салом, Виктор фотографировал в самых неожиданных местах и позах, Татьяна варила борщи и делала салаты, Слава переводил всякие надписи и посвящал нас в скандинавские реалии, Саша вел дневник, готовясь написать гигантский отчет, а Влад подозревал некоторых из нас в тайных амурных связях и без конца это обсуждал.
Пару часов мы грузили велосипеды и вещи в прицеп микроавтобуса – связывали их между собой, упаковывали на случай дождя. А потом два дня занимались автотуризмом - бездельничали, пели песни, много купались и ели в кафе. На одной заправке я успела побегать минут сорок.
Наш водитель Слава из Апатит, почти не зная никаких языков, завел за долгие годы работы кучу друзей в северной Скандинавии. В одной финской деревушке у него была заначка топлива – в гараже друга-охотника, которого в тот момент не было дома. Во дворе стояла огромная конструкция для подвешивания звериной туши. А в шведском городе Бодене к нам приехала старая Славина подруга Катрин – стройная шведка в короткой юбке и с сигаретой в зубах, смахивающая на Тину Тернер. Она немного говорит по-русски: в молодости они с мужем взяли из апатитского детдома девочку, которая уже давно выросла и родила им внуков. Катрин показала нам замечательное место для ночевки – на пляже.
Часов до одиннадцати там купались горожане, потом приехали мотоциклисты и стали носиться по берегу рядом с нашим лагерем.
Полночи мне не спалось от обилия впечатлений, и я гуляла по берегу озера под завывания мотоциклов.
Утром за нами приехал шофер Слава и повез нас дальше. В этот день водоемы стали холоднее, и количество купальщиков сократилось. В последний заливчик полезли только мы с Владом. Это было первое мое купание за Полярным кругом – раньше я была на таких широтах только зимой.
В Стурьорде, попрощавшись с водителем, мы собрали велосипеды и проехали свои первые 11 км. Даже на этом коротком отрезке стало очевидно, что скорости участников сильно различаются. Самыми быстрыми весь поход были Женька с Лешей, а самые слабые могли отставать от них раза в два. Но в этом были и свои плюсы. Например, как позже выразился Слава И., «матрас порождал общение».
На ночлег мы встали на другой стороне реки Lønselva недалеко от железнодорожной станции Lønsdal, на которую на следующее утро должен быть приехать Слава Ильченко.
Перед ужином я устроила себе часовую пробежку, которая потом стала почти традиционной. Побегала сначала по тропинке вдоль реки, потом на станцию и по каменистым пешеходным тропам в сторону гор.
Утром Влад съездил на станцию встречать Славу И.
Ближе к обеду у нас был запланирован грунтовый кусок на 12 км. К сожалению, на этом грунт в походе и закончился. Если бы я удосужилась заранее вникнуть в маршрут, то поставила бы слики и не слушала всю дорогу гудение кросскантрийной резины.
С этой дороги мы пошли налегке прогуляться в так называемый "Арктический полярный центр" – очередной унылый туристский объект с кафе, магазином и толпами туристов. Уже второй день в этой стране мы поражались ценам, хоть и были о них наслышаны. Например, хлеб и мороженое стоили от 20 крон (100 рублей). К середине похода мы нашли два недорогих продукта – варенье в литровых банках и тунец в собственном соку, - и налегали в основном на них.
Я спросила у Влада, когда же начнутся знаменитые норвежские красоты, и приуныла, услышав, что эта долина, на его взгляд, самая красивая на моей части маршрута. Но в следующие дни я таки прониклась окружающими пейзажами.
Вечером нам никак не удавалось найти сносную площадку у реки, а во встретившемся кемпинге было дорого и убого. Рядом с туннелем была заброшенная дорога, на обочине которой - площадки для палаток, но мы побоялись там вставать и разбили лагерь чуть подальше на поляне далеко от воды. От пробежки Слава пока отказался, так что я побежала одна - обратно к туннелю и вдоль него, перешла на другую сторону шоссе, а потом нашла ровное поле за бугром. На его конце стоял едва заметный указатель "Lapli", от которого в гору отходила крутая тропинка. Лезла я туда минут 35, предвкушая вершину с красивым видом. Но меня ждала всего лишь травянистая поляна среди деревьев – опять с табличкой "Lapli", только уже большой, как на железнодорожных станциях. Я побродила вокруг в недоумении и побежала вниз. Отсутствовала полтора часа, так что ужин успел остыть.
Этот день был очень насыщенным. Сначала мы поднимались к пещере Grønligrotta (глубиной 107 метров), потом сходили туда на экскурсию минут на сорок. Вела экскурсию дородная девушка лет 25 - «кровь с молоком». В первую неделю нам попадались исключительно этого типа женщины, так что я уже подумала, что в Норвегии все такие. Но по мере продвижения на юг девушки несколько постройнели – вернее, стали более разнообразной комплекции.
Экскурсия дублировалась на английском. Надо сказать, в Норвегии практически все встреченные нами люди – от мала до велика – прекрасно говорили по-английски. Не говорил только один человек, который оказался немцем.
Пещера была красивой, но после новоафонской не впечатляла. А потом мы поехали в сторону ледника Свартисен, и он запомнился гораздо больше. Через озеро, от которого туристы обычно начинают путь к леднику, можно проплыть на катере, который стоит 150 крон (750 р) с человека, но у нас было запланировано пройти это расстояние пешком по берегу. Велики с рюкзаками мы оставили на берегу.
Перед тропинкой был плакат, изображающий в картинках опасности, которые нас там подстерегают. Людей на ней мы не встретили – видимо, все испугались. До конечной пристани катера дошли примерно за час, а дальше до ледника шагали по слоистым скалам как по ступенькам – таких скал нигде больше не видела. Минут через двадцать увидели ледник непривычно голубого цвета. Влад рассказал, что он тает и с каждым годом отступает все дальше и дальше.
На обратном пути до пристани мне встретился парень-бельгиец, который уже в течение нескольких недель ездил по Европе вместе с родителями, и мы, почему-то, разговорились о политике. Путешествовали они, как и многие автотуристы в Норвегии, на кемпере (он же «караван», «автодом» и «автодача». Последние два слова я видела только в словаре, хотя было бы здорово, если бы они прижились). На ближайшей пристани он остался ждать родителей, а мы со Славой устроили пробежку прямо по тропе. Когда я бежала первая, мне казалось, что он за мной еле успевает, но стоило ему выйти вперед, как он исчез из поля зрения. А вскоре после того как я примчалась взмыленная к велосипедам, появился Влад, шедший пешком и отставший всего на несколько минут.
Пока мы ждали остальных, к нам подскочил жизнерадостный немец и стал рассказывать, что он в молодости тоже ого-го как и сколько ездил на велосипеде, а теперь вот путешествует на караване с женой, у которой болезнь Паркинсона. (Мне понравился такой вариант проведения глубокой старости – правда, на паркисонизм я все-таки не согласна). Еще он показывал нам самый дорогой автодом – «Phoenix» (350 тысяч евро), стоявший неподалеку, сетовал на норвежскую дороговизну и огромные штрафы за превышение скорости, и вообще, ужасно много говорил, но, к счастью, скоро пришел Леша – самый общительный из англоговорящих - и взял его на себя.
В этот вечер мы поехали ночевать на берег реки, дорога к которому была перегорожена проволокой, - решили, что это а нас не касается, а относится только к машинам. Место было замечательным, на слиянии двух рек, но Влад все ворчал, что это частная территория, что нас слишком хорошо видно, и они с Виктором поставили свою палатку метрах в 80 от нас. Это создало неудобства только им, потому что мы с Сашей дежурили и устроили кухню и столовую около своей палатки.
Утром мы впервые посетили большие норвежские магазины – сначала перед городом Mo-I-Rana, потом в нем самом. И дальше их было даже слишком много. Я пыталась с этим бороться и доказывать достаточность одного магазина в день, но потом махнула рукой, и долгий тупняк в городах стал лейтмотивом нашего похода. В первом магазине мы купили Fiskekaker – что-то типа охлажденных рыбных оладушек, а в следующие дни пробовали другие их разновидности, рыбную «колбасу» и пару видов рыбных пудингов.
Весь день лил дождь – то сильнее, то слабее. И все бы ничего, но, поджидая отстающих, мы сильно замерзали.
Обедали на автобусной остановке на берегу моря, с трудом в ней поместившись.
Незадолго до Несны мы выехали на знаменитую норвежскую береговую дорогу номер 17 (Кюстриксвейен), по которой затем ехали несколько дней.
По плану в Несне был кемпинг, и Влад отправил самых быстрых – Женьку с Лешей и нас со Славой - вперед, чтобы поселиться в нем. Мы сняли шикарный шестиместный дом, решив, что трое могут поспать и на полу. Стоило это около 160 крон (800 р) на каждого. Леша и Женя пошли в долгожданный душ, а мы со Славой – на столь же долгожданную пробежку. Нам удалось посмотреть новые места, а не повторять кусок маршрута следующего или нынешнего дня, как обычно, - благодаря тому, что уехать оттуда предстояло на пароме. Мы бежали по берегу моря до конца дороги и обратно – всего 16 км, - с удовольствием вдыхая морской воздух. В следующие дни запах моря уже почти не чувствовался.
Прибежали изрядно голодные, съели все, что нам оставили, помылись и легли спать. Оказалось, что вторая часть группы приехала незадолго до нашего возвращения, потому что у Саши были какие-то проблемы с велосипедом - ему даже пришлось подброситься на машине.
В это утро наши мужчины смогли наконец побриться в цивильных условиях. До этого бритвы в походах мне, вроде бы, видеть не приходилось, а тут они были сразу у четверых – Влада, Саши, Славы и Вали, и каждое утро они скоблили свежую щетину.
После завтрака мы с Владом устроили первое морское купание. Пришлось долго идти по острым камням, чтобы потом занырнуть на несколько секунд – больше в такой воде продержаться не получилось. Зато оба поранили ступни – то ли о камни, то ли о ракушки, а может, нас укусила какая-то морская живность. Потом моя ранка воспалилась и стала нарывать.
Сдав ключи от коттеджа, мы проехали через городок, сели в паром и доехали до Levang. Дальше таких паромов было много, и мы к ним привыкли. А на этом я еще носилась туда-сюда то по носу, то по корме, все разглядывала и пыталась фотографировать окружающие виды.
А вечером нас ждала изюминка этого дня и всего похода: восхождение на Семь Сестер (по-норвежски очень похоже звучит - De Syv Søstre) – это такой хребет с семью вершинами. Было запланировано посещение двух из них – Botnkrona (1072 м) и Grytfoten (1019 м). Валя с Таней и Витей решили остаться в лагере и сварить к нашему приходу борщ. Сушеные овощи для него Таня везла из России, а капусту мы купили в магазине.
Уже в начале подъема мы увидели шикарное озеро для купания и стали раздеваться. Тут люди со спуска вдруг вернулись и сделали нам замечание: в питьевом водоеме купаться нельзя. Честно говоря, мы видели эту табличку и догадывались о содержании, но подумали, что имеем права не понимать по-норвежски. А теперь Влад стал серьезен и заставил всех одеться.
Тропа была размечена красной краской на камнях, сбиться было трудно. В нижней ее части было много черники, встречалась и морошка, но в основном неспелая. На подъеме навстречу нам попадались люди то с собаками, то с детьми лет пяти, что Лешу, впервые бывшего в горах, очень воодушевляло.
На вершине мы встретили 48-летнюю норвежку из Тронхейма, которая была ужасно счастлива, что ей впервые удалось взойти на все семь вершин в течение дня: до этого попыток пять были неудачными. Это была ее последняя вершина, а восхождение началось рано утром. На развилке ниже вершины ее ждал большой рюкзак – видимо, с палаткой и спальником на случай, если она опять не успеет пройти все за день. Слава очень этому удивился – ночи-то белые, можно ходить хоть сутками. Своей склонностью к ночному бодрствованию он весь поход пытался заразить и нас, но у него ничего не вышло. Зато, оставшись один, тут же совершил ночное восхождение (и чуть не опоздал на поезд).
Многие норвежцы, как эта женщина, стремятся взойти на все семь вершин за раз – за это дают специальный сертификат. А рекорд составляет 3 ч 54 мин.
После первой вершины мы пошли очень извилистым траверсом на вторую. Очень хотелось забить на тропу и идти в лоб – было бы быстрее. Леша отказался лезть последние метров 100 и ждал нас внизу – для первого знакомства с горами одной вершины достаточно. На Грютфотене, как и на других вершинах, стоит ящик, в нем банка с крышкой, а в ней - тетрадь со списком взошедших. Мы с удовлетворением отметили, что в предыдущие три дня никто сюда не лазил – очевидно, из-за дождя, так что нам повезло, что мы приехали сюда именно сегодня.
Первая половина спуска была шикарной – по огромным плитам, так что мы с Владом устроили между собой гонку. На спуске искупались в озерце. Дальше пошла обычная тропа между камней.
В лагерь мы пришли около полуночи. Дежурные уже спали, так что мы сами разогрели два котла борща и с удовольствием его съели.
Утром мы со Славой решили побегать и искупаться в озере, имеющемся на карте, но найти его не удалось. Выехали позже остальных и пару часов их догоняли.
В этот день у нас было два парома – Tjotta - Forvik и Andalsvagen - Horn, которые внесли разнообразие в пилежку по шоссе.
У меня перестала работать половина задних передач – видимо, из-за погнутого петуха, так что в горки приходилось заходить пешком. А к вечеру порвался тросик переднего переключателя, так что и передние перестали работать. Но, к счастью, у Славы был запасной.
Вечером встали лагерем в лесу около дороги. Мы с Сашей поставили палатку на скале неподалеку – там был красивее вид. Чай был соленым – озеро оказалось морем. А ведь за этой водой пришлось лезть через колючую проволоку.
После ужина поехали налегке к Тургхаттену («пробитому сердцу Норвегии»). Со стороны - гора с дыркой. По легенде, это отверстие от стрелы, которую тролль со злости пустил в отказавшую ему девушку. Очень близко и не очень интересно.
В километре от нашей стоянки нашли-таки настоящее озеро и еще раз набрали бутылки.
Утром после завтрака мы со Славой отправились бегать и купаться. Вернувшись, обнаружили, что в лагере еще и конь не валялся: у Леши вылетело несколько спиц из колеса, так что Валентин вставлял ему свои запасные и правил восьмерку. Заняло это часа полтора – а остальные в это время загорали на пенках, и Слава лечил нарыв от купания в Несне на моей ноге.
В городе Brønnøysund все растерялись и начался обычный тупняк. Одни ждали около инфоцентра, другие у заправки, а Саша – почему-то на выезде из города. Влад пытался загнать всех обратно в инфоцентр и очень сердился.
К вечеру все очень растянулись по шоссе. Я нашла кочку с самой крупной в этом походе земляникой. На первых таких кочках я осторожничала – ела понемножку, мыла ягоды водой из фляги: всегда считала, что рядом с дорогой ничего нельзя есть. Но потом, глядя на других, расслабилась.
На этой горке мы зависли надолго почти всей группой. Потом, вроде бы, почти одновременно от нее отъехали. Вскоре увидели купающегося в море Влада и присоединились к нему. До парома Vennesund - Holfm еще оставалось минут сорок и пара километров. Одевшись, заметили отсутствие Саши. Никто не помнил, проезжал ли он и уезжал ли от земляничной горы. На пристани его тоже не оказалось. Паром ушел, следующий был через час. Приехавшие немцы-мотоциклисты видели в нескольких километрах живого и чинящего велосипед молодого человека. За Сашей съездил Валентин. Оказалось, у него периодически вываливается колесо – из-за эксцентрика, расшатанного крепящимся за него багажником.
После парома проехали довольно мало и нашли прекрасное место– на красивом озере, со столом и большим пустым сараем. Рядом даже лодка была, но привязанная. При том, что норвежцы бросают свои велосипеды где попало непристегнутыми, лодки они обычно тщательно закрепляют замком.
В этот вечер Слава дежурил, так что бегала я одна. Пробежалась вперед по завтрашнему маршруту, нашла крутую тропу на какую-то вершинку чуть больше километра высотой. Рядом стояло информационное табло, где время восхождения оценивалось часа в три, и стояли несколько кемперов. Справа от дороги на протяжении нескольких километров открывались невероятные красоты. На бегу они гораздо заметнее, чем в седле.
Слава, услышав о вершине, предложил пойти туда ночью, но никто его не поддержал.
К полудню мы приехали в город Kolvereid, где сразу пошли в веломагазин. Леша отдал свое колесо на исправление восьмерки – примерно за 80 крон (400 рублей), а мы тем временем купили продуктов и поели за столом на улице. Такие столы в городах нас всегда радовали – деревянные, удобные, со скамейками и не относящиеся ни к каким кафе. Около некоторых из них были даже туалеты с душами. Вообще, платные туалеты в Норвегии я видела только на железнодорожных вокзалах – в Тронхейме и Осло.
Утром этого дня мы проехали границу Нурланда и Северного Тронделага.
Выехали из города, толком не взглянув на расписание паромов из Hofles в Lund. За пару километров до пристани увидели подходящий к ней паром и опоздали на него. До следующего было чуть больше часа, и мы со Славой потратили это время на пробежку – по шоссе обратно и по сельской грунтовке. Возвращаясь, испытали дежавю: ровно с той же точки, что в прошлый раз, опять был виден причаливающий паром. Было понятно, что бегом мы и подавно не успеем. К счастью, паром оказался не наш – шел на ближайший остров.
Высадившись на той стороне, опять подремонтировали велик Саши, у которого повторилась проблема с эксцентриком.
Ночевка должна была быть на озере. Надеялись на такое же хорошее место, как вчера, но берег оказался слишком обитаемым. Мы постеснялись вставать рядом с домами – даже пустыми, и поставили лагерь прямо среди леса, далеко от воды. Рядом была лыжная трасса, которая зимой, судя по всему, освещается.
В этот день мы с Сашей дежурили и готовили очередную кашу с тушенкой (и то, и другое ездило с нами еще из России).
Утром мы нашли спуск к озеру и пошли набирать воду и купаться. В этот раз вода была теплее, так что удалось поплавать несколько минут. Влад, правда, подолгу плавал почти везде, но он давно занимается моржеванием.
Все утро мы ехали со Славой впереди вдвоем и болтали – видимо, хотели наговориться перед его отъездом. Недалеко от Намсоса нашли пляж. Заливчик был мелким, пришлось долго идти до глубины. Пока купались, подъехали все наши. Как обычно, присоединились к нам только Влад и Женька с Лешей.
В Намсосе мы тупили долго как никогда. Сначала закупались в продовольственном магазине, причем Слава тщательно выбирал прощальный торт. Потом поехали в спортивный магазин, где Саша купил себе новый эксцентрик, а дальше – в «Билтему» за новым багажником для него же. Старый, поставленный в прошлогоднем походе по Кавказу – тоже Владовском, - он сразу выкинул. Там же, в «Билтеме», Влад и Валя купили себе по сумке на руль – такие как используют рандоннеры. Кстати, в «Билтеме», как оказалось, не принимают карточки – тоже мне международная сеть.
Переехав мост после Намсоса, мы попрощались со Славой и поехали с ним в разные стороны – он в Гронг на поезд, а мы дальше по 17-й дороге.
Вечером под дождем начали искать место для ночлега. Как и несколько дней назад, нам понравилась старая дорога, идущая рядом с тоннелем. Она была совсем без асфальта и заросшая, так что машин можно было не опасаться. Зато море было далековато.
Потом Влад с Женей уехали вперед и нашли замечательное, с их точки зрения, место. Увидев его, я пришла в ужас. Это была оборудованная стоянка со стриженным газоном и цивильным туалетом. У нее был только один плюс – наличие детской горки. Мы залезли под горку всей группой, а дежурные - Леша с Женей – стали там готовить ужин. Рядом стояли кемперы, обитатели которых курили прямо на нас, а вечером еще приехала большая компания жарить сосиски. Палатки стояли так близко друг к другу, что было слышно все, что происходит у соседей.
Дождь лил до самого ужина, и бегать не хотелось. Но минут через сорок после еды я все-таки на это решилась. Меня вдохновил Влад, сказав, что можно побегать по другому берегу залива, перейдя туда по мосту через 3 км в городке Sjøåsen. После моста я побежала в в обратном направлении – в сторону Tøttdal - чтобы увидеть через залив нашу стоянку. Тот берег был гораздо более обитаем: там стояло много палаток и караванов, и некоторые даже жгли запрещенные костры. Я добежала до гор, где дорога отошла от залива. Туда-обратно это заняло два часа (получилось километра 22). К лагерю вернулась около полуночи. Было грустно не встретить около палаток никого из наших. К счастью, Сашка не спал, и мне было с кем поделиться впечатлениями.
Во время нашего с Владом утреннего купания нам посигналила машина с шоссе – мы так и не поняли, одобрительно или осуждающе. Обычно мы купались голыми, кроме общественных мест и тех случаев, когда к нам присоединялся Леша в плавках, – он дисциплинировал. На сей раз машин было очень мало, а шоссе далеко, так что мы не стали ничего надевать.
В этот день мы решили, что наконец попробуем пообедать в кафе. Тем более что Steinkjer должен был быть чуть ли не последним городом до Тронхейма - моего пункта назначения. При въезде в город мы наткнулись на спортивный магазин и расстались там с Лешей и Женей, которые планировали глобально решить проблему с Лешиным колесом: из него опять начали вываливаться спицы. Договорились встретиться, как обычно, около инфоцентра. А сами поехали в музей, о котором давно мечтал Влад, рассчитывая там найти экспозицию о викингах.
Музей представлял собой какие-то разрозненные здания, между которыми находилась церковь с кладбищем. Стояла страшная жара. Мы лениво слонялись и читали надписи на надгробиях (в основном свежих), стараясь держаться в тени, а Влад нашел высокий камень и спрашивал у служителя, не к эпохе ли викингов он относится. Дальше он обнаружил еще несколько концентрических кругов, выложенных из камней, и предположил то же самое. Никто из нас, к его сожалению, не интересовался ни историей, ни викингами. Нам гораздо больше понравились симпатичные лошадки (очень маленького роста – даже ниже пони) за одним из заборов.
Самым трудным в этом музее было найти администрацию, т.е. то место, где продают билеты и раздают буклеты. Сотрудница музея оказалась женщиной лет 45, такой же ширококостной, как и большинство норвежек до нее, но в отличие от них, стильно одетой. Она, как и другие ее ровесницы (например, норвежка на Семи Сестрах), очень оживилась при виде Влада и начала с ним кокетничать, но, узнав, что, кроме тех камней, ничего о викингах в музее нет, он потерял интерес и к ней, и к музею.
Тщетно поискав кафе с норвежской кухней, мы уселись на ступеньках вокзала, а Влад пошел в инфоцентр на другой стороне железной дороги. Когда появился довольный Леша со свежекупленным (за 500 крон) колесом, он мигом выяснил у местных, где стоит поесть - в крупном торговом центре.
В кафе почти все взяли себе одно и то же блюдо из рыбы с картошкой за 110 крон. Порция была большая, а рыба невероятно жирная, да еще и посыпанная кусочками бекона. С помощью разговорника мы с удивлением выяснили, что это обычная треска. Тяжесть в желудке мучила меня потом весь день и отбила все здоровые желания, в том числе желание бегать. Напрасно Влад соблазнял меня интересным маршрутом для пробежки и разведки. Но вот будь с нами Слава, он бы наверняка меня уговорил.
После еды мы сидели на улице и с изумлением разглядывали людей. Полдня нам постоянно попадались какие-то маргинальные персонажи – невероятной толщины, худобы или роста, с ужасными прическами и в диких прикидах. Некоторые семьи вызывали ужас целиком. Так что Женька окрестила Стейнкьер паноптикумом уродов.
В последние пару дней нас окружали в основном обычные пейзажи средней полосы – поля и леса, что было гораздо менее интересно, чем в начале похода. Место для ночевки в этот день было найти очень сложно. Весь берег озера был плотно заселен. Нам пришлось даже сойти с маршрута и огибать озеро дальше, но и там ничего подходящего не было. В конце концов встали на маленьком пляжике за полем с какими-то злаками – это были явно частные владения, но Влад договорился о ночевке с очередной женщиной средних лет – видимо, хозяйкой. На ужин Таня опять сварила борщ. И утром, и вечером мы купались, но пришлось плавать брасом – при кроле руки гребли по дну. Дошли-доплыли до середины озера, но глубины так и не встретили.
Всю последнюю неделю я пыталась уговорить группу перенести запланированный кемпинг, раз уж он им так нужен, на следующий день, когда меня с ними не будет. Но они остались непреклонны. Я кемпинги не люблю, как и почти любую цивилизацию в походе, и считаю пустой тратой денег. Мне непонятно, зачем принимать душ, когда мы и так каждый день купаемся и голову можно вымыть под краном в любом туалете. А огромная плотность туристов и близость унылых европейских семей на караванах, воспринимающих кемпинг как выездную дачу, вешающих на свои машины занавесочки и расставляющих кругом цветы в горшках, меня удручают.
Полдня мы ехали по ужасному шоссе Е6, которое на севере, когда мы начинали по нему поход, воспринималось совсем по-другому. А теперь оно было очень загружено и загазовано. В одном городе из-за неоднозначной велодорожки я потерялась, но быстро нашлась, а потом и Таня с Витей куда-то исчезли – уже надолго. На их поиски и поездку Влада в инфоцентр ушло около часа. Заодно зашли в магазин – самой распространенной сети Coop. Как ни странно, чем больше мы продвигались к центру Норвегии, тем меньше магазинов принимали карточки (по крайней мере иностранные), а выяснялось это обычно уже на кассе.
После этого города началась велодорожка вдоль шоссе, но ехать по ней все равно было противно из-за шума и запахов. Я с тоской вспоминала тихие пустынные шоссе первых дней похода, и предстоящее на следующий день расставание с группой казалось мне уже не таким страшным.
Мы с Женькой и Лешей поехали на разведку в кемпинг. По отношению к деньгам мы с ними отлично дополняли друг друга – их транжирство уравновешивало мое скряжничество.
Нам предложили два 4-местных домика со спартанскими условиями по не очень низкой цене. Влад решил ехать дальше – в тот кемпинг, который у него был намечен изначально. Услышав об этом, древняя старуха на ресепшене неожиданно ожила и скинула цену почти вдвое, так что устоять мы не смогли. Еще больше нас удивило то, что эту – явно названную от фонаря - стоимость можно было заплатить по карточке, что мы и сделали.
Перед ужином я побегала меньше часа по берегу моря и по дорожкам в гору, упираясь везде в тупики.
Душ был платный – 10 крон, причем жетончики на него продавались только на ресепшене, который работал до 23 часов. Так мы с Таней как опоздавшие привычно помылись в раковине.
Утром мы преодолели оставшиеся несколько километров до Тронхейма и поехали к его главной достопримечательности – собору Нидарос. Около его стен Саша занялся заменой своей камеры, а мы погуляли вокруг. Внутрь никто не пошел.
Пообедали за деревянным столом прямо в стенах собора – все, кроме Леши с Женей, которые предпочли Макдональдс, а потом уехали на гору, с которой открывался вид на город. Встретились мы около университета естественных наук и технологий – второго по величине вуза Норвегии. В свое время Женька писала там диплом и до сих пор с удовольствием это вспоминает. Мы погуляли по этажам и почти никого не встретили.
Около университета у нас состоялось трогательное прощание – я расцеловалась со всеми, и они поехали продолжать поход. Первые полчаса мне было очень грустно, но потом я ощутила свободу от коллективизма, тупняка и бесконечных магазинов. И радостно отправилась… в очередной магазин. На сей раз - за цивильной одеждой. Увидев одно платье, сразу поняла, что именно в нем надо ходить по норвежским городам, потому что можно ощущать себя одновременно гамсуновской Дагни и григовской Сольвейг. И цена понравилась – 50 крон (250 р). Правда, оно было очень длинное и волочилось по полу.
В оставшееся время ездила на велосипеде по городу. Музеи были уже закрыты, шел дождь. Очень понравились железнодорожный мост недалеко от вокзала, берег моря, набережная Нидельвы.
В десять вечера я должна была уехать в Осло. За пару часов до поезда поехала греться в церковь Vår Frue, которую заприметила еще несколько часов назад. При входе стояли столы с цветами в вазочках, и сидела разношерстная публика – девушки с колясками, пьяные компании, бомжи, туристы. Кое-кто спал в глубине церкви на скамейках. Один спортивный парень, войдя, автоматически бросил монетку в ящик для пожертвований, поздоровался с парой лежащих и тоже разлегся. Чувствовалось, что он завсегдатай. Многие пили чай и что-то ели. Странно было видеть кафе прямо в церковных стенах, но потом из буклета стало ясно, что здесь все бесплатно, а церковь «открыта для всех». Днем мне было некогда, а теперь я с удовольствием опять туда вернулась, чтобы посмотреть на людей и почитать путеводитель. Только расположилась за столом – пришел смс от Славы И.: «в Осло взрывы и теракты, много народу погибло». Пока я это осмысливала, зашел нетрезвый дяденька и попросился подсесть ко мне, хотя почти все столы были свободны. Разговор сразу зашел о терактах. «Я алкоголик, - заявил он, - поэтому чувствую все лучше, чем обычные люди, и умею предсказывать будущее. – Не езди в Осло, останься лучше здесь». Меня и саму в этот вечер не тянуло в Осло, но поезд и гостиница были уже оплачены. Алкоголик попросил меня спеть какую-нибудь русскую песню, и мне тоже этого очень хотелось, но служительница сказала, что не стоит будить спящих. Правда, вскоре она сама не выдержала и громко запела норвежскую. Я никогда не любила горловое пение, но это исполнение меня потрясло – уже за этим стоило ехать в Тронхейм.
Около девяти я написала восторженный отзыв в специальный журнал, попрощалась со всеми и поехала на вокзал. Велосипед в чехле засунула на багажную полку – билета на него не было. Вагон был сидячий. До темноты подшивала подол нового платья.
Утром приехали в Лиллестрем. Сейчас все поезда ходят только до него из-за ремонта путей. Весь поезд перешел в автобусы – к счастью, у них были большие багажные отделения и не пришлось ехать своим ходом. Высадили нас около железнодорожного вокзала Осло. Накрапывал дождик.
Поехав в центр, я обнаружила, что несколько кварталов обтянуты красной лентой и в них не пускают, а на каждом перекрестке стоят солдаты с автоматами. Оцепление сохранялось до моего отъезда следующим вечером. Все солдаты были молодые – на вид не старше 23 лет. Некоторые охотно вступали в разговоры с прохожими. От одного из них я узнала о количестве жертв и о том, что главный теракт был не в Осло, а на острове Утойя.
- А виновный-то найден? – спросила я.
- Да, он уже в полиции.
- Араб?
- Норвежец.
Было видно, что ему не только больно говорить это, но и осознавать страшно, а картина мира для него вчера безвозвратно изменилась, как и для многих.
Затем я поехала к оперному театру. Он построен всего два года назад, и теперь является главным объектом в районе вокзала – толпы народу ходят его наклонным крышам и фотографируются. Я прогулялась там без велика. Сам театр был закрыт из-за вчерашних терактов – как и большинство музеев и магазинов в центре.
В инфоцентре мне сказали, что ручаются только за работу музеев на полуострове Бюгдей, так что я поехала туда – по велодорожке вдоль набережной. Вообще в Осло выделенных велодорожек очень мало, но веломаршруты размечены.
На полуострове я провела несколько часов – осмотрела все музеи снаружи, изъездила все дороги, посетила так называемую Райскую бухту (в которой, как оказалось, через неделю ночевала часть нашей группы). Там был прекрасный пляж, но я не стала залезать в воду ради пары минут. Потом, правда, пожалела об этом, т.к. вычитала, что Осло-фьорд приятно удивляет своей высокой температурой воды – больше 20 градусов. Сходила в музей Кон-Тики. Там всего два больших экспоната – макет плота Кон-Тики и настоящая лодка Ра, но это сподвигло меня на чтение толстенной биографии Тура Хейердала и книг его самого.
Около двух я заселилась в свою гостиницу (Perminalen Hotel), оставила там велик и переоделась в платье. Кроме меня, в номере была еще учительница-канадка гонгконгского происхождения.
После обеда около ленты, перегораживающей центр, стали появляться цветы и свечи. А больше всего их было около кафедрального собора. Там же стояла толпа человек сто, явно чего-то ожидающая. Вскоре приехали две черных машины, из которых вышла вся королевская семья – король, королева, кронпринцесса Метте-Марит с кронпринцем Хоконом и тремя детьми – и направились в собор. Зеваки тут же бросились за ними, но пустили не всех. Минут через пятнадцать они вышли, поставили свечки около цветов и уехали.
Вечером я решила пробежаться в сторону парка Вигеланна. Скульптуры меня поразили. Обнимающиеся голые старухи, многодетные матери (у одной я насчитала восемь льнущих к ней малышей), строгие мужчины в стиле соцреализма – хотелось долго там ходить и подробно разглядывать. С сожалением вспомнив, что у меня пробежка, я решила вернуться сюда на следующий день с фотоаппаратом. Вернуться не удалось, но в Нацгалерее я купила книжку об этом парке.
К нам в комнату въехала еще одна соседка – полька, фанатка группы A-HA. Она уже второй раз приезжает побродить по местам, связанным с этой группой.
Перед завтраком я прогулялась по центру, зашла на кладбище, где похоронены Мунк, Ибсен и другие, и в католическую церковь (большинство в Норвегии – протестантские). Служба там велась на польском языке, и речь шла в основном о терактах, как и везде в эти дни.
Весь день с перерывами шел дождь. После завтрака я договорилась в гостинице оставить вещи вместе с великом до вечера и пошла в Национальную Галерею. После этого сходила еще в музей межнационального взаимодействия, предварительно проискав его полчаса. Музей этот находится в арабско-турецком квартале, который начинается почти к востоку от вокзала. На каждом шагу там парикмахерские, соперничающие друг с другом в цене стрижки и вывешивающие ее крупными буквами, и магазины с национальными платьями. Подобные кварталы я видела в Амстердаме и Париже, но там они существенно дальше от центра.
Наконец посетила здание Оперы. Летом там концерты примерно раз в неделю, а спектакли начинаются с осени. Но афиша меня разочаровала – очень мало постановок, по месяцу идет одно и то же. Мои европейские друзья-опероманы говорят, что там это в порядке вещей – немногие государства выделяют на оперу и декорации столько денег, сколько Россия. В общем, Питер, похоже – самый удачный город в части оперного разнообразия.
В аэропорт поехала на автобусе-экспрессе за 150 крон с автовокзала. На своем сиденье нашла свежую норвежскую газету, полностью посвященную терактам и личности Андерса Брейвика. Оба дня в Осло я пыталась купить какую-нибудь англоязычную прессу на эту тему, но безуспешно. А в этой газете мало что поняла. От интернета же решила воздержаться до самого приезда.
Летела авиакомпанией air baltic через Ригу. За велосипед заплатила заранее, а за багаж не стала – взяла велорюкзак в ручную кладь. В Риге была в 23.30 и даже успела выйти до полуночи из Шенгена, сэкономив один день визы. Ночевала в зале выхода на посадку на скамейке в спальнике. Кроме меня, в зале был еще один парень, который читал что-то на ноутбуке.
Проснулась я, услышав свою фамилию по радио, – меня приглашали на посадку. Зал был уже заполнен соотечественниками. В самолете моим соседом оказался симпатичный молодой человек по имени Тимофей, уже десять лет живущий в Швеции и Дании. Он перевел мне несколько статей из моей газеты – скандинавские языки очень похожи между собой.
Целую неделю после приезда душой я была еще с остальной группой – вспоминала поход, переписывалась смс’ами с Сашей и по аське со Славой. И только когда все завершили маршрут и вернулись по домам, мои воспоминания стали тускнеть и отходить на дальний план.
Главной прелестью этого похода было интересное и разнообразное общение, а от самой Норвегии я ожидала несколько большего. К тому же, бесконечный асфальт на груженом байке со злой резиной удручал. Наверно, лучше всего там ездить на шоссейнике налегке, проезжать в день минимум вдвое больше и делать много пеших радиалок.
Мои фотографии из похода и Тронхейма:
Фотографии Жени, Тани и Влада (с краткими комментариями) – на форуме: