В.Е.Кузнецова По тропе Есенина рядом с Пушкиным (Из записок школьного учителя) Пушкин и Есенин. Есенинский сборник. Новое о Есенине. Вып. V. - М., ИМЛИ РАН, "Наследие", 2001, 232 с., с. 202-211.

Над Пушкиным время бессильно. Любовь к поэзии Пушкина подобна костру из тысяч пламенных человеческих сердец. К Пушкину идут, к Пушкину едут, едут со всех концов Земли. Душа требует. Едут в Михайловское, Кишинев, Одессу, Москву... Едут коснуться истоков его великой поэзии.

Литературный музей им. Пушкина. Москва. 10 утра. Тишина. В зале музея звучит лишь негромкий голос экскурсовода. 35 человек замерли, всматриваясь в фотографии, вслушиваясь в негромко звучащие, проникающие глубоко в душу пушкинские строки. На одном дыхании прошла экскурсия. А длилась она два часа. И не расторглась времен связующая нить пушкинской строки. Не стушевалась высокая волна душевной приподнятости.

А лица, лица ребят... Задумчивые, просветленные; распахнутые души, жадно впитывающие рассказ о Пушкине, о времени и... о себе. Нас было много, но каждый был эти 2 часа наедине с Пушкиным. По залам проходили неторопливо, всматриваясь в музейные находки пытливо, внимательно, а потом любовно оглядывали на прощание весь зал: не растеряли, до нас сберегли пушкинские реликвии, пушкинские рукописи, пушкинское время...

Вы правы: наше щедрое наследство

Не эти двери, стулья и столы.

И всё ж меня волнуют с детства

Все памятки - пускай они малы.

...Когда в былое приоткрыта дверца

И чей-то голос говорит:
входи, -

Что я могу поделать,
если сердце

Стучит, как сумасшедшее,
в груди...

Как точно описала Вера Звягинцева состояние души нашей. Вот по-сумасшедшему стучало сердце, когда мы впервые вошли в константиновский дом - "низкий дом с голубыми ставнями" - дом родителей Сергея Есенина. Так же пытаемся унять громкий стук сердца и в тишине Пушкинского музея.

27 лет наш школьный музей ведет поиск есенинских материалов. И всегда есенинская дорога идет рядом с пушкинской. Обычно с пушкинской экскурсии начинаются наши каникулярные программы в Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге) и в Москве. Это и автобусные экскурсии по пушкинским местам города, и посещение литературных пушкинских музеев. Не один выпуск наших "есенят" побывал в Лицее, прошел дорожками Екатерининского парка, представляя здесь Пушкина, и не раз читались бессмертные пушкинские строки:

Друзья мои! Прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен -

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз, - ("19 октября")

как символ нашего есенинского братства.

Да и благословение на то, чтобы Есенинский музей был создан в школе, мы получили в стенах Пушкинского Дома в Ленинграде из уст Мануйлова Виктора Андрониковича.

Долго убеждал он ребят заняться не Есениным, а кем-либо другим. Но когда, подводя итог встрече, он спросил:

- Так кем вы будете заниматься? Все дружно ответили:

- Есениным!

- Ну что ж. Раз решили - дерзайте. Вот вам моя рука помощи, - и посоветовал побывать в пушкинских музеях: - Посмотрите, что да как.

Мы посетовали, что в музей-квартиру Пушкина на Мойке невозможно попасть, а заранее мы заказали лишь автобусные Пушкинскую и Есенинские экскурсии. А когда пришли к музею - очередь аж до Невского проспекта. В.А.Мануйлов договорился, что группу нашу примут, и в назначенное время мы поспешили туда.

А вокруг все оцепенело, не пропускают. Идут съемки фильма "Станционный смотритель". Нужно немного подождать. Ждем. Гляжу: ребята мои уже знакомятся с реквизитом; и оглянуться не успела, как они забрались в коляску, забрались на козлы, кто-то трепал лошадке челку, кто-то угощал ее сахаром... "Всё! Пропало! Сейчас нас отсюда погонят - и пропал музей", - горестно думаю я, грозно направляясь к коляске.

Но раньше меня туда подошли "гусар" и "Дуня", шутливо пригрозили ребятам, но не прогнали, что-то сказали и отошли, смеясь... Отлегло от сердца. Щелкаю камерой фотоаппарата. Снимаю сияющие лукавые рожицы, выглядывающие из коляски пушкинского времени...

Через несколько минут съемка закончилась, и мы прошли в музей.

Так и остались на наших фотографиях контрасты настроения того дня: счастливо-смешные кадры с участниками фильма "Станционный смотритель" - ребята и актеры у коляски; лошадка, к которой протянуто множество детских рук, в коляске сияющая ребетня...

А затем - круглый дворик в глубине дома, где жил Пушкин. Ребята сидят на скамье, стоят рядом. И глаза ребят после экскурсии. В них боль, тревога, недоумение, вопрос: "Как же так? Пушкина не уберегли!"

А вечером, как вызов, скандируя, хором читали лермонтовские строчки стихов "На смерть поэта". Я и сейчас слышу, как читали. Через годы звучат эти голоса.

А год прошел под знаком прозы Пушкина. Первым, конечно, прочитали "Станционного смотрителя". И фильм потом особенно заинтересованно смотрели, узнавая тот фрагмент, который снимался на набережной Мойки. Читали всю прозу. И обнаружили поэзию прозы Пушкина. А помог нам всем в этом поэт Всеволод Александрович Рождественнский, с которым мы встречались в редакции журнала "Нева". Вс.Ал. Рождественский поделился своими воспоминаниями о Сергее Есенине. Но мы решили провести открытое обсуждение книги Вс.Ал.Рождественского "Читая Пушкина" - для учителей русского языка и литературы Североморского района. Всеволод Александрович активно помогал нам советами. А после открытого урока мы подробно написали ему о нашем успехе.

Наш Пушкин... Какой он? У нас свой Пушкин Мы не стараемся анализировать образы его поэзии, прозы; не исследуем рукописи... Наш Пушкин - наш собеседник, наш современник, наш друг... Может быть, тот романтик, которого мы ясно представляли, когда шли тропами от Михайловского к Тригорскому нижней дорогой и, перебивая друг друга, сообщали:

Здесь вижу двух озер

Лазурные равнины...

Увидев зеленую семью деревьев, приветствовали: "Здравствуй, племя, младое, незнакомое..." и чуть приглушенно читали:

Я помню чудное мгновенье...

А нога замедляла шаг и ступала мягче: ведь мы шли по аллее А.П.Керн (тогда это было еще можно!)...

Или тот Великий Поэт и Гражданин страны своей, силу и мощь которого особенно почувствовали, когда в звонкой тишине июльского утра положили цветы на могилу поэта, постояли минуту молчания, а потом содрогнулись от ужаса, услышав от экскурсовода точные цифры и факты того, какую участь готовили могиле фашисты. И мертвый Пушкин был им страшен! И дабы больнее ударить по сердцам россиян, фашисты готовились могилу Пушкина взорвать.

Постояли мы и у дерева, опутанного цепями, а по дереву разгуливал пушистый кот. Но сколько мы ни призывали: "Кис-кис!", он не обращал на нас никакого внимания. Вдруг из домика неподалеку вышел мужчина, понаблюдал за нами и сказал:

- Не так зовете его. Надо вот так:

У лукоморья дуб зеленый.

Златая цепь на дубе том, -

он читал нараспев, а кот и действительно с дерева спрыгнул на плечо мужчины. Это был Семен Степанович Гейченко. Ребята забросали его вопросами:

- Бывали ли французы на могиле Пушкина? Их реакция на смерть поэта?

- Бывали. Ну, буквально через несколько месяцев после того, как Пушкина похоронили, приехал посол Франции. Для того, чтобы постоять у могилы Пушкина и попросить прощения у него от лица французов. Это в те-то времена! В 1837 году!!!

А позже могилу Пушкина навестил еще один знаменитый француз - писатель Александр Дюма. Он тогда по России путешествовал. Встречался он и со вдовой поэта - Наталией Николаевной.

У нас в библиотеке есть экземпляр одного из романов "Российского цикла" Александра Дюма. Рассказ там ведется от имени графа Монте-Кристо. Помните его настоящее имя? Вот-вот! Эдмон Дантес... Граф считает себя возможным родственником убийцы Пушкина, и это его гнетет... Он пытается выяснить у всех, с кем встречается в России, степень вины своего однофамильца, беседует об этом и с Наталией Николаевной. Та отвечает: "Дантес - убийца моего мужа. Этим сказано все." Дюма пишет, что ее голос был холоден, как сталь. Так могла разговаривать гильотина, если бы она умела говорить...

- Скажите, а в Пушкинский заповедник могут приехать ребята, чтобы помочь в чем-то музею?

- Да, конечно. Мы принимаем все трудовые десанты и рады добровольной помощи. Вот оплаты не гарантируем...

- Да нет, без оплаты. Просто поучиться музейному делу, а заодно и музею помочь.

- Работы много. Территория парка требует ухода, очистки, поливки... Но будет одно условие: каждый должен провести 1 экскурсию для детей, сюда приезжающих. Готовьтесь!

Мы использовали совет С.С.Гейченко, списались с директором музея-заповедника им. С.Есенина - Владимиром Исаевичем Астаховым - и в августе 1986 г. провели "музейную практику" в Константиново. Счастливая августовская сказка!

Да, рядом идут эти пути-дороги - пушкинская и есенинская. Поэтому, когда гостем Мурманска и Североморска был С.С.Гейченко, мы сделали все, чтобы на встречи попасть. Были ребята и на встрече с Григорием Григорьевичем Пушкиным. Он приезжал на Север вместе с поэтом Игорем Крохиным. Выступали задорно. Речь шла о потомках Пушкина. Игорь Крохин шутя сказал, что их дружба столь тесна, что он сложил шутливое стихотворение:

Терем-теремок!

Кто в тереме живет?

Мышка-норушка,

Лягушка-квакушка,

Григорий Пушкин

Да Игорь Крохин.

А Григорий Григорьевич, повествуя о потомках, подчеркнул, что потомков Пушкина более 230 человек. Но стихи пишет лишь он один. Зал тут же потребовал:

- Почитайте свои стихи!

Григорий Григорьевич встал в позу, выпрямился и гордо-напыщенно изрек:

Я только правнук - не поэт.

Писать стихи - таланта нет.

И добавил - "Вот одно-единственное мое стихотворение". Зал дружно рассмеялся.

Конечно, после встреч в школе у нас на занятиях есенинского кружка идет разговор о Пушкине, о потомках поэта...

И, как правило, возвращаясь из поездок, мы везем книги. Часто соседствуют рядом Есенин и Пушкин. Но первые годы чаще бывал только Пушкин. За 27 лет поездок наша "пушкиниана" увеличилась настолько, что решили мы к 200-летию А.С.Пушкина открыть выставку "Венок Пушкину". На выставке представлено лишь то, что мы привозили из есенинских поездок. И по книгам можно узнать наши маршруты: больше всего книг и сувениров из Михайловского, Ленинграда, Лицея, Москвы, Одессы...

"Пушкин и Поволжье", "Пушкин в Польше", "Пушкин в Кишиневе", "Пушкин в Молдавии" - 500 книг, Пушкинские экслибрисы, газеты, журналы... Детские рисунки по пушкинским произведениям. Лепные фигурки (ржаное соленое тесто) - персонажи сказок Пушкина... всего и не перечислить. Выставка будет открыта до 1 сентября. В Есенинском музее Областной детской библиотеки г.Мурманска за март было уже 30 групп.

Интересно, что, выполняя задания по творчеству Пушкина, ребята проводят параллели с Есениным. Так, отвечая на вопрос:

"А какие добрые чувства в тебе разбудил Пушкин?" - приводили и такие ответы:

"Читаю у Пушкина:

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя...

Это к няне он обращается.

Подруга! И не просто подружка, а подруга в те дни, что назовет он суровыми.

"Голубка дряхлая моя"!

Сколько доброй нежности, любящей улыбки. Любви, добрым юмором скрытой, горькой улыбкой жизнелюба. Я знаю еще одно такое же признание в нежности и любви - это есенинское обращение к матери:

Милая, добрая, старая, нежная.

С думами грустными ты не дружись...

Хочешь, под эту гармонику снежную

Я про свою расскажу тебе жизнь.

А жизнь сына и наводит на думы грустные мать. Много горького было. А вот тут такой разговор. Ну кто у нас столько ласковых слов маме сразу скажет? Или кому другому - бабушке, дедушке, брату, сестре, другу, учителю любимому? Надерзить, нагрубить - не стесняемся, а ласковых слов сказать - боимся.

Попробовала я быть нежной с мамой. Вечером на кухне сидит мама, усталая, чай пьет. Все дела в доме переделала. Отдыхает. Сердце мое сжалось от светлой нежности к ней. Пришла на кухню, чаю налила. Смотрю, а она безучастная какая-то. Села напротив нее:

- Устала, родная? Милая ты моя: самая нежная в мире мамочка, ты знаешь, как я тебя люблю.

- Дочка! Ты что? Тебе что-то надо? Что случилось? Что с тобой случилось, дочка!?

Вот так, напугала мать нежностью!

- Да ничего! Просто так, с языка сорвалось, - ответила я резко.

И мама успокоенно кивнула:

- Аа, да!?

Наше поколение боится добрых слов, добрых дел. Боится прослыть сентиментальным. И получается, что говорят нежные слова после утери любимых людей.

А Пушкин торопился сказать своим друзьям слова привета живьем:

"Подруга дней моих суровых" - это няне.

"Друзья мои, прекрасен наш союз!" - лицейским друзьям.

"Мой первый друг, мой друг бесценный" - это Пущину.

"И нас учит Пушкин этому великому делу - уметь дружить и любить.

Наше есенинское братство уроки Пушкина чувствует. И вслед за Пушкиным я повторяю своим друзьям:

Друзья мои, прекрасен наш союз"

Л.

Или другое сочинение:

"Что-то слышится родное

В долгих песнях ямщика.

Родное слышится мне и в поэзии Пушкина. Родная речь русская. Родная зима с ее блестящими снегами. Родная земля, вся, и в непогоду, и в осеннюю слякоть, и в весну цветущую, и в зиму метельную... Родное - в сказках, в детстве, с Пушкиным связанном. Родное - в Татьяне Лариной, в ее святочных гаданиях, в ее верности: "но я другому отдана и буду век ему верна"... Родное - вот то основное, что добром откликнулось в сердце моем от Пушкина и от Есенина. У Есенина это родное звучит щемяще-нежно, что и роднит его с Пушкиным:

Нездоровое, хилое, низкое,

Водянистая, серая гладь.

Это все мне родное и близкое,

От чего так легко зарыдать.

Покосившаяся избенка.

Плач овцы, и вдали на ветру

Машет тощим хвостом лошаденка,

Заглядевшись в неласковый пруд.

Это все, что зовем мы родиной.

Это все, отчего на ней

Пьют и пляшут в одно с непогодиной,

Дожидаясь улыбчивых дней". (Е., I, 183-184)

Вот среди этих сочинений было одно - неординарное. Интересное. Нетрафаретное. Конечно, я его отметила оценкой "5", зачитала в классе, особо похвалила автора. А через неделю ученица призналась, что она списала сочинение с газеты. Удивительно, что я не почувствовала это. И лексика, и слог, и синтаксис - уровень школы. Не верю, прошу принести газету. Говорит, что газета не сохранилась. Она вырезку сохранила. Принесла вырезку из газеты "Пролог". Что это за газета, я и сегодня не знаю (а было это в 1992 году). Прочитала "работу":

"Вспоминаю 6-ой класс, когда получила свой первый серьезный нравственный урок. Его преподал мне Александр Сергеевич Пушкин.

Учу отрывок из "Полтавы" и, честно говоря, ни о какой нравственности не думаю.

Выходит Петр. Его глаза сияют.

Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен.

........................

Швед, русский - колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет.

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть, и ад со всех сторон...

А что там задумываться? Все в порядке. Враги должны друг друга колоть, рубить и резать. Это я уже давно усвоила. И вот дохожу до конца и перестаю что-либо понимать. Думаю-думаю - не понимаю. Мешает всего несколько слов, чепуха какая-то. Вдумываюсь в них только потому, что авторитет Пушкина для меня непререкаем:

Пирует Петр. И горд, и ясен,

И славы полон взор его.

И царский пир его прекрасен.

При кликах войска своего,

В шатре своем он угощает

Своих вождей, вождей чужих,

И славных пленников ласкает...

Вот что отказывается понимать моя голова: как это можно ласкать пленников? Пусть даже славных. У меня генетический код не тот, чтоб так просто это понять. Я все-таки в конце XX века живу. В нашем веке такое было! Издеваться над пленником - да, понимаю. Морить его голодом - а что тут такого? Расстрелять - запросто. Но ласкать "вождей чужих"?! А Пушкину - верю. И приходится думать. И додуматься до совсем, оказывается, простой мысли: пленник - тоже человек. Когда он пленник - он беззащитен, он уже не враг. У него оружия нет. Все споры были решены на поле брани. А сейчас друг на друга смотрят два равных человека - Петр и его славный пленник.

Вот как во мне, человеке с начисто отравленным сознанием, Пушкин пробудил "чувства добрые". И он знал, что это одно из достоинств его поэзии.

И опять 6-ой класс. Спустя какое-то время. Опять учу. "Смерть пионерки". Меня волнуют эти стихи. Я верю автору. Хотя не понимаю, почему девочка отказывает маме, почему она лишает ее надежды на встречу в ином мире, почему не жалеет? Но по-настоящему в тупик загоняют меня такие слова:

Возникай, содружество

Ворона с бойцом -

Укрепляйся, мужество,

Сталью и свинцом.

Чтоб земля суровая

Кровью истекла,

Чтобы юность новая

Из костей взошла...

Долго думаю над непонятными словами и ничего придумать не могу. Потому что знаю: ворон - плохо, боец - хорошо. Багрицкий - хороший. Учебник - хороший. А почему тогда написано про содружество ворона с бойцом? Не понимала. Так и не поняла тогда...

Только не хотела, чтобы новая юность (и моя тоже - получается) взошла из чужих костей.

Додумалась много позже. Обрадовалась тогда, что не понравились эти строчки. Просто поэт призывает ворона доделать начатое бойцом: боец поубивает всех врагов, а ворон обклюет трупы до костей. И после этого может прорасти светлое будущее. И проросло. И именно такое, какое должно было прорасти, исходя из закона бойцов. Но я среди них быть не хотела. Спасибо Пушкину".

Поблагодарила девочку за то, что именно этот газетный материал Ольги Артемьевой нашел отклик в ее душе. Говорила и о плагиате. Но отметку не изменила: ведь именно Пушкин был ее совестью и заставил рассказать правду.

Читателям Пушкина, проникновенным, понимающим, становится не каждый умеющий читать. Пушкин - наш учитель, наш современник, наше Солнце поэзии. Наверное, поэтому нам из Болгарии актриса и певица Роза Балканска прислала книгу: М.Цветаева, А.Ахматова "Мой Пушкин" (на болгарском языке). В дарственной надписи есть такие слова: "Думаю, что в гостеприимной Есенинской комнате гости такие, как Пушкин, Цветаева и Ахматова, всегда дорогие и желанные.

От всей души желаю всем вам - любителям незабвенной поэзии Сергея Есенина, больших творческих удач и новых находок.

7.9.1982. Ваша Роза Балканска.

София"

Роза Балканска знала, какие чувства добрые будят в наших сердцах пушкинские слова.